Просматривая на днях свои переводы, я обнаружил, что один остался неопубликованным. В своё время я не стал размещать его, считая тему заметки не очень интересной... но сегодня решил всё-таки опубликовать. Как знать, быть может, среди читающих эти строки есть люди, связанные с театром?
Оригинал заметки можно прочитать здесь.)
Посвящение моему отцу
Год подошёл к концу, и я решил совершить путешествие назад во времени… с помощью рисунков и эскизов, сделанных давным-давно, когда я только начинал помогать своему отцу. Всё это наши собственные модели – то есть эскизы, выполненные специально для нас художниками по костюмам; нашей задачей было превратить бесплотные идеи в настоящие рубашки. Чаще всего это не более чем простые наброски, но порой они приближаются к уровню настоящего искусства. Парижское казино, кабаре Мулин Руж, Лидо, съёмочные группы многочисленных кинофильмов, эстрадные представления, снимавшиеся для французского телевидения, Парижская опера… всё это наши клиенты. И повсюду незримо витает дух моего отца…
Привет, маэстро…
Визитная карточка нашего ателье.
Эскизы костюмов, нарисованные вручную.
К описанию каждой сцены прилагались образцы ткани, имя сцены и число артистов, для которых требовались рубашки.
Часто мы добавляли наброски моделей, заметки о мерках, способах использования ткани, и всё остальное, что требовалось.
Стиль 1975 года: длинный воротничок.
Несколько редких фотографий. В левом верхнем углу рубашка, сшитая для французского шоумена Клода Франсуа в 1978 году. В правом углу рубашка для телешоу, снятого в 1977 году. Внизу слева рубашка для цирка Кние, 1978 год. Внизу справа рубашка с блёстками.
”Выходной на льду” и эскизы для шоу.
Образчик заметок о рубашках для театральной постановки.
Как вы видите, здесь присутствует набросок модели рубашки и образцы ткани. У каждой сцены было своё, строго определённое имя. Каждая требовала рубашек определённого дизайна и цвета. Кроме того, во всех сценах заняты разные актёры и танцоры. Но некоторые из них заняты более чем в одной сцене… Нам приходилось быть очень скрупулёзными, и старательно записывать множество заметок, чтобы ничего не перепутать! Выкройки должны были быть очень точными – ведь порой через несколько месяцев после начала представления поступал заказ на новую партию тех же самых рубашек (первый набор к тому времени изнашивался), и приходилось работать уже без участия дизайнеров костюмов.
Пример полного набора эскизов для шоу (в данном случае “Дон Жуан” Джозефа Лоси, постановка Парижской Оперы 1978 года).
Опера подготовила набор мерок для каждого из актёров, с его или её именем и названием роли, в которой он или она заняты. На фото выше мерки для Ружеро Раймонди. Все участвующие в создании одежды мастера – костюмер, сапожник, шляпник и так далее, получили собственный набор мерок, необходимых для работы.
Все эти документы бережно хранятся в папке, которая на французском языке называется chemise, то есть рубашка. Забавно, не правда ли?
Всё то же самое для прочих актёров.
Хочу заметить, что Дон Джованни, автор костюмов, точно знал, что хочет, и остался недоволен тем, какими получились рукава рубашек. Он считал их недостаточно пушистыми. В итоге нам пришлось пропустить рубашечную кайму и жабо через ячейки толстой рыболовной сети… Труд, достойный Геракла.
Вот так работал мой отец, и такими были мои первые шаги в профессии.
Думаю, нужно сказать несколько слов о костюмерах. Получив портновское образование, они специализируются на исторических костюмах и одежде для театральных постановок. Чаще всего костюмеры работают на основе рисунков, фотографий или набросков, используя современные методы, но с уважением относясь к особенностям традиционных технологий. Это очень сложная, кропотливая работа; я бы хотел выразить тем людям, которые ей занимаются, ту признательность, что они заслуживают.
Долгое время мы работали с костюмерной компанией Vicaire (впоследствии она закрылась). В её мастерских я видел множество костюмов, расшитых хрустальными блёстками – Vicaire являлась признанным специалистом в вещах подобного рода.
Таким образом, до 23 лет я побывал во множестве развлекательных заведений Парижа, больших и малых. Я видел молодых актёров, ставших впоследствии звёздами. Часто я посещал репетиции, особенно если они проходили в костюмах – дабы убедиться, что всё в порядке. Как правило, в театрах репетировали по ночам, так как днём сцена была занята представлениями. Иногда мы шили настолько необычные рубашки, что нужно было проверить, как себя чувствуют облачённые в них актёры и танцоры. Порой приходилось хитрить и делать рубашки более комфортными – ведь танцевать в неудобной одежде очень тяжело! К сожалению, дизайнеры костюмов не желали и слышать о каких-либо изменениях в своих эскизах… Но мой отец научил меня некоторым хитростям, с помощью которых мы добивались поставленной цели, и все оставались довольными.
Вот эти хитрости:
- Когда работаешь для телевидения, рубашка будет выглядеть белее на экране, если её настоящий цвет слегка темнее белого.
- Если танцоры одеты в костюмы, то их рубашкам совсем необязательно иметь рукава. Мы просто пришивали (или приклеивали на “липучках”) рубашечные манжеты к внутренней стороне рукавов костюмов.
- Все вечерние рубашки (обычно представлявшие собой простые манишки или лишь передние половинки настоящих рубашек) снабжались лентой, проходившей между ног. Таким образом, они не задирались вверх во время танца.
- Планка с пуговицами на самом деле была одной длинной “липучкой” – так как у танцоров совсем немного времени на переодевание между сценами.
- Когда мы шили рубашки, рукава которых всё-таки были видны во время представления, мы снабжали их дополнительной ластовицей, известной под именем soufflet, что переводится как ”кузнечные меха”. Это небольшой кусочек ткани треугольной формы; он пришивается в районе подмышек, и дарит большую свободу и простор для движений.
В моих архивах много необычных рубашек; надеюсь показать их в одной из следующих заметок.
Эту же продолжу рисунками костюмов, над которыми мы работали.
Лидо, 1981 год.
Всё нарисовано и раскрашено вручную.
Только теперь я понимаю, что эти рисунки – настоящие произведения искусства. Я не знаю, прилагают ли сегодняшние художники по костюмам столько же усилий… конечно же, если есть возможность воспользоваться цифровой фотографией и Photoshop'ом, то всё становится намного проще.
Набросок, основанный на идеях костюмера.
Также перечислены имена актёров вместе с их мерками. Кроме того, явно написано, что следует использовать – “липучки” или пуговицы.
Состав исполнителей и расписание.
Для некоторых танцоров создавались особенные костюмы. Обычно такой чести удостаивались ведущие исполнители, ”звёзды” шоу. Как правило, в заглавной роли были заняты два танцора, сменявшие друг друга каждый день. Конечно же, один из них всегда был чуть более известным, чем другой, что приводило к некоторым трениям. Остальные участники труппы назывались просто ”мальчиками” (les boys).
Одежда ”ведущих” танцоров была более ”богатой”, с обилием специальной вышивки, хрусталя и блёсток. Создание всех этих украшений требовало огромных усилий.
Вот как мы обычно шили костюмы:
В первую очередь создавалась примерочная рубашка; примерка проходила в присутствии костюмера. После этого, и только лишь с одобрения костюмера, мы приступали к созданию настоящей рубашки.
Выкраивались компоненты рубашки, требовавшие вышивки. Обычно это были полочка, рукава или воротничок. Вокруг выкроенных частей пришивалась специальная закрепляющая ткань, дабы уберечь материал от изнашивания. Как правило, рубашки для шоу-бизнеса шились из очень лёгких тканей (креп-сатина или сатина), так что подобное укрепление было нелишним. Сама вышивка или декорирование выполнялись в мастерских Vicaire.
Когда декорированные части рубашек возвращались к нам, часто совершенно деформированные (спасибо, Vicaire!), нам приходилось перекраивать их, возвращая настоящие пропорции, и приступать к пошиву рубашек целиком.
Вот тогда-то и начинались настоящие проблемы! Во-первых, мы всегда запаздывали – ведь создание костюмов требовало времени, возможность провести примерку зависела от расписания актёров, а генеральная репитиция в костюмах приближалась с каждым часом. Если же в последний момент возникала необходимость сделать изменения в то, как выглядят воротнички или манжеты, дела грозили превратиться в настоящую катастрофу – ведь рубашка уже была украшена вышивкой. К счастью, у моего отца, как я уже говорил, был набор трюков, позволявших “спасти” рубашки без изменения важных частей. Впоследствии эти трюки мне весьма пригодились, причём в совершенно другой области применения нашей профессии.
НЕСКОЛЬКО ФОТОГРАФИЙ…
…той поры, когда я был молод и иногда выполнял обязанности модели.
Рядом с сестрой.
В конце работы над шоу нам оставалась вот такая пухлая папка.
“Спасибо, отец!”
Ножницы на фото принадлежали моему отцу, и должны были принадлежать мне. С их помощью были выкроены тысячи рубашек, которые вы без сомнения видели на телевидении или в кинофильмах. Возможно, некоторые из этих рубашек даже вдохновили вас на что-нибудь… во всяком случае, я на это надеюсь. И тем не менее, мой скромный отец, как и многие другие талантливые мастера, не получил должного признания своих заслуг. Он внёс свой вклад практически во все эстрадные представления 70-ых, в театральные постановки, ревю, цирковые программы, и многое другое! Даже будучи 20-летним юношей, я понимал, что человек такого таланта достоин большего, чем просто всегда оставаться в тени. Как минимум, он заслуживал упоминания в титрах или программе. Но отец просто продолжал делать то, что делал… и позже, узнав насколько прибыльной была эта работа, я осознал его правоту.
Но как бы там ни было, работать на шоу-бизнес очень непросто. Ваши услуги могут потребоваться в любой момент. Это как плыть на корабле, на котором все матросы всегда должны быть на борту.
Какой смысл в костюме, если сапожник не успел выполнить свою работу? Если брючник запаздывает? Если изготовитель париков или реквизитор в отъезде? Всё равно полностью одеть актёра не получится. И вы вынуждены подбирать другое время и другое место – при этом ощущая, как Домоклов меч грядущей премьеры всё время висит над головой.
Кстати говоря, если есть возможность выбрать, когда посетить представление, идущее несколько месяцев кряду, лучше сделать это спустя месяц-другой после премьеры. К этому времени актёры уже успевают привыкнуть к своим ролям. И лучше избегать представлений, идущих в конце сезона – когда и актёры, и костюмы устали и изношены.
Возвращаясь к теме сотрудничества между разными мастерами, нужно отметить, что это всегда очень сложная проблема. У каждого есть масса неотложных дел и никогда не хватает времени. Я не уставал поражаться терпению и вниманию к проблемам других, которыми обладал мой отец. Как много раз он говорил мне: ”будь сдержанным”, перед тем как добавить: “завтра репетиция в костюмах в кабаре Мулин Руж (или Лидо, или Пале…)” И в самом деле – после долгих дней работы эти репетиции требовали от меня всей выдержки, на которую я только был способен. Но в двадцать лет плохое быстро забывается, так что я просто старался сделать всё от меня зависящее, чтобы поддержать уровень нашей профессии. По сию пору я не могу спокойно смотреть на тех, кто позорит звание рубашечника!
Итак, после предварительной беседы, я был допущен на La couturière в кабаре Мулин Руж. La couturière это предпремьерный показ, призванный отблагодарить всех тех мастеров, что работали над костюмами и декорациями. Порядок репетиций такой: генеральная репетиция, репетиция в костюмах, La couturière, предварительный просмотр и, наконец, премьера. La couturière обычно проходит в самом театре, и это тот час, когда мы, презренные из презренных, занимаем места в зрительном зале, а на наших столиках стоят бокалы шампанского. Вплоть до этого вечера мы были готовы обвинить друг друга во всех смертных грехах, но внезапно происходит чудо… и как по волшебству, мы начинаем смотреть на всё иначе. Все взволнованы и испытывают гордость за результат нашей работы… причём я говорю именно об общей работе – в которую каждый из нас внёс свой вклад. Хоть и уставшие, мы в точности знаем каждую сцену, и предвкушая появление самого сложного и красивого наряда, предупреждаем об этом друг друга!
Я чувствую огромную гордость сегодня – не только за нашу работу, но и потому, что получил то, о чём мой отец никогда не рискнул бы попросить – хотя и заслуживал гораздо больше некоторых паразитирующих ”специалистов” французской индустрии развлечений.
Отец всегда был скромным и ненавязчивым, почти тихоней. Но я знал, что за незаметным фасадом скрывается огромный талант в области создания рубашек. Кроме любви к своей профессии, он также научил меня уважению к другим и сдержанности в оценке собственных заслуг.
И сегодня, когда мне исполнилось 52 года, несмотря на то, что моего отца уже нет среди нас и он не сможет прочитать написанное, я пишу для него… и хочу сказать:
“Спасибо, папа.”
(c) Pierre Duboin, 2008
Сообщения
